Характеристика творчества Вагнера

Вагнер

Характеристика личности Вагнера

Характеристика творчества Вагнера

Жизнеописание Вагнера

Список произведений Вагнера

Наследственность Вагнера

Заболевания Вагнера

Диагноз Вагнера

Характеристика творчества Вагнера

Темы, образы и сюжеты вагнеровских опер. Принципы музыкальной драматургии. Особенности музыкального языка


Вагнер как художник сложился в условиях общественного подъема предреволюционной Германии. В эти годы он не только оформил свои эстетические взгляды и наметил пути преобразования музыкального театра, но и определил близкий себе круг образов и сюжетов. Именно в 40-е годы, одновременно с «Тан-гейзером» и «Лоэнгрином», Вагнер обдумал планы всех опер, над которыми работал в последующие десятилетия. Материал для этих произведений он преимущественно черпал из народных легенд и сказаний. Их содержание, однако, служило ему исходной точкой для самостоятельного творчества, а не конечной целью. В стремлении подчеркнуть близкие современности мысли и настроения Вагнер подвергал народно-поэтические источники свободной обработке, модернизировал их, ибо, говорил он, каждое историческое поколение может обнаружить в мифе свою тему. Чувство художественной меры и такта изменяло ему, когда субъективистские идеи брали верх над объективным смыслом народных преданий, но во многих случаях при модернизации   сюжетов     и     образов     композитору     удавалось     сохранить жизненную правду народной поэзии. В смешении таких разных тенденций заключается одна из характернейших особенностей вагнеровской лраматургии, как ее сильные, так и слабые стороны. Однако, обращаясь к эпическим сюжетам и образам, Вагнер тяготел к их сугубо психологической трактовке — это, в свою очередь, порождало остро противоречивую борьбу «зигфридовского»   и   «тристановского»      начал    в     его    творчестве.
Вагнер обращался к старинным легендам и легендарным образам потому, что находил в них большие трагические сюжеты. Он меньше интересовался реальной обстановкой далекой старины или исторического прошлого, хотя и здесь добивался многого, особенно в «Нюрнбергских мейстерзингерах», в которых сильнее проявились реалистические тенденции. Но прежде всего Вагнер стремился показать душевную драму сильных характеров. Современную эпопею борьбы за счастье он последовательно воплощал в различных образах и сюжетах своих опер. Это гонимый судьбой, мучимый совестью Летучий голландец, страстно мечтающий о покое; это и Тангейзер, раздираемый противоречивой страстью к чувственному наслаждению и к нравственной, суровой жизни; это и Лоэнгрин, отринутый, не понятый людьми.
Жизненная борьба в представлении Вагнера полна трагизма. Страсть сжигает Тристана и Изольду; Эльза (в «Лоэнгрине») гибнет, преступив запрет любимого. Трагична бездеятельная фигура Вотана, ложью и коварством добившегося призрачной власти, которая принесла людям горе. Но трагична судьба и наиболее жизнедеятельного героя Вагнера — Зигмунда; и даже Зигфрид, далекий от бурь жизненных драм, это наивное, могучее дитя природы, обречен на трагическую гибель. Всюду и везде — мучительные поиски счастья, стремление к свершению героических деяний, но не дано им осуществиться — ложь и обман, насилие и коварство опутали жизнь.
По мысли Вагнера, спасенье от страданий, вызванных страстным стремлением к счастью, — в самоотверженной любви: в ней высшее проявление человеческого начала. Но любовь не должна быть пассивной — жизнь утверждается в подвиге. Так, призвание Лоэнгрина — защитника безвинно обвиненной Эльзы — борьба за права добродетели; подвиг является жизненным идеалом Зигфрида, любовь к Брунгильде призывает его к новым героическим деяниям
Все оперы Вагнера, начиная с зрелых произведений 40-х годов, обладают чертами идейной общности и единства музыкально-драматургической концепции. Революция 1848—1849 годов обозначила важный рубеж в идейно-художественной эволюции композитора, усилив противоречивость творчества. Но в основном осталась неизменной сущность исканий средств воплощения определенного, устойчивого   круга   идей, тем,   образов.
Вагнер пронизал свои оперы единством драматического    выражения,   для чего разворачивал действие непрерывным,   сплошным   потоком.   Усиление   психологического   начала, стремление к  правдивой  передаче  процессов душевной жизни  вызывали    необходимость   в   такой   непрерывности. Вагнер    был    не одинок в подобных   исканиях. Этого    же добивались, каждый    по-своему,  лучшие представители  оперного     искусства  XIX     века — русские классики,  Верди,   Визе,  Сметана.   Но  Вагнер,  продолжая то,   что  наметил  его  непосредственный   предшественник   в  немецкой музыке Вебер, наиболее последовательно    разрабатывал    принципы    сквозного    развития    в    музыкально-драматургическом i жанре. Отдельные оперные    эпизоды,    сцены,    даже    картины   он> сливал     воедино   в     свободно   развивающемся   действии.    Вагнер обогатил средства    оперной    выразительности    формами    монолога, диалога,     крупными   симфоническими     построениями.   Но   уделяя' все большее внимание   изображению внутреннего   мира   героев   за счет    обрисовки    внешне-сценических,    действенных    моментов, ore привнес в свою музыку     черты    субъективизма,    психологической усложненности,    что  в   свою очередь породило   многословие,    разрушало форму,   делая   ее рыхлой, аморфной. Все это обостряло противоречивость вагнеровской драматургии.
Одним из важных средств ее выразительности    является    лейтмотивная   система.   Не   Вагнер   изобрел   ее:   музыкальные   мотивы, вызывавшие    определенные    ассоциации с    конкретными    жизненными   явлениями   или   психологическими   процессами, применялись, и   композиторами   французской   революции   конца   XVIII века, и Вебером,  и   Мейербером,   а    в области   симфонической  музыки — Берлиозом, Листом и   другими. Но Вагнер    отличается от    своих предшественников и современников более широким,  более последовательным использованием данной системы.
Любая   зрелая   опера   Вагнера   содержит  двадцать   пять — тридцать   лейтмотивов, пронизывающих   ткань    партитуры. Сочинение оперы он начинал с   выработки   музыкального тематизма. Так, например,  в    первых    же эскизах «Кольца нибелунга» запечатлен траурный марш из «Гибели богов», в котором, как сказано, содержится    комплекс    важнейших     героических    тем    тетралогии;    к. «Мейстерзингерам»    была    прежде    всего    написана     увертюра — в ней закреплен основной тематизм оперы и т. д.
Творческая   фантазия    Вагнера    неисчерпаема   в      изобретении замечательных  по  красоте  и  пластичности   тем,  в  которых   отражены    и    обобщены   многие существенные   явления жизни. Нередко  в  этих  темах  дается    органическое   сочетание  выразительного и изобразительного начал, что так    помогает    конкретизации музыкального образа. В операх 40-х годов мелодии протяженны: в ведущих темах-образах обрисовываются разные грани явлений. Такой метод музыкальной характеристики сохраняется и в позднейших произведениях, но пристрастие Вагнера к туманному философствованию порой рождает безличные лейтмотивы, которые призваны выразить отвлеченные понятия. Эти мотивы кратки, лишены тепла человеческого дыхания, не способны к развитию, не имеют между собой внутренней связи. Так наряду с темами-образами   возникают т е м ы - с и м в о л ы.
В отличие от последних лучшие темы вагнеровских опер не живут на протяжении произведения обособленно, не представляют неизменные, разрозненные образования. Скорее наоборот. В ведущих мотивах присутствуют черты общности, а в совокупности они образуют определенные тематические комплексы, выражающие оттенки и градации чувств или подробности единой картины. Вагнер сближает разные темы и мотивы путем еле заметных изменений, сопоставлений или сочетаний их в одновременности. «Композиторская работа над этими мотивами поистине удивительная», — писал Римский-Корсаков.
Драматургический метод Вагнера, его принципы симфонизации оперной партитуры оказали несомненное влияние на искусство последующего времени. Крупнейшие композиторы музыкального театра во второй половине XIX и в XX веке воспользовались в той или иной мере художественными завоеваниями вагнеровской лейтмотивной системы, хотя и не принимали ее крайностей (например, Сметана и Римский-Корсаков, Пуччини и Прокофьев).
Своеобразием отмечена и трактовка вокального начала в операх Вагнера.
Борясь против поверхностной, нехарактерной в драматическом смысле мелодики, он утверждал, что вокальная музыка должна основываться на воспроизведении интонаций, или, как говорил Вагнер, акцентов речи. «Драматическая мелодия,— писал он, — находит опору в стихе и языке». В этом утверждении нет принципиально новых моментов. На протяжении XVIII—XIX веков многие композиторы обращались к воплощению речевых интонаций в музыке в целях обновления интонационного строя своих произведений (например, Глюк, Мусоргский). Возвышенная ваг-неровская декламация внесла много нового в музыку XIX века. Отныне был невозможен возврат к старым шаблонам оперной мелодики. Небывало новые творческие задачи встали и перед певцами — исполнителями опер Вагнера. Но, исходя из своих отвлеченно-умозрительных концепций, он иногда односторонне выпячивал декламационные элементы в ущерб песенным, подчинял развитие вокального начала симфоническому развитию.
Конечно, многие страницы вагнеровских опер насыщены полнокровным, разнообразным вокальным мелодизмом, передающим тончайшие оттенки выразительности. Богаты таким мелодизмом оперы 40-х годов, среди которых «Летучий голландец» выделяется народно-песенным складом музыки, а «Лоэнгрин» — напевностью, сердечной теплотой. Но и в последующих произведениях, особенно в «Валькирии» и «Мейстерзингерах», вокальная партия наделена большой содержательностью, приобретает ведущее значение. Можно напомнить «весеннюю песню» Зигмунда, монолог о мече Но-тунге, любовный дуэт, диалог Брунгильды и Зигмунда, прощание Вотана; в «Мейстерзингерах» — песни Вальтера, монологи Сакса, его песни о Еве и ангеле-башмачнике, квинтет, народные хоры; помимо того — песни ковки меча (в опере «Зигфрид»); рассказ Зигфрида на охоте, предсмертный монолог Брунгильды («Гибель богов») и т. д. Но встречаются также страницы партитуры, где вокальная партия то приобретает преувеличенно напыщенный склад, то, наоборот, низводится на роль необязательного придатка к партии оркестра. Подобное нарушение художественного равновесия между вокальным и инструментальным началами характерно для внутренней противоречивости вагнеровской музыкальной драматургии.
Бесспорны достижения Вагнера как симфониста, в своем творчестве последовательно утверждавшего принципы программности. Его увертюры и оркестровые вступления зэ, симфонические антракты и многочисленные живописные картины давали, по словам Римского-Корсакова, «богатейший материал для изобразительной музыки, и там, где фактура Вагнера оказывалась подходящей для данного момента, там он оказывался, действительно, велик и могуч силой пластичности своих изображений, благодаря несравненной, гениальной своей инструментовке и экспрессии». Чайковский столь же высоко расценивал симфоническую музыку Вагнера, отмечая в ней «небывало красивую инструментовку», «поразительное богатство гармонической и полифонической ткани». В. Стасов, подобно Чайковскому или Римскому-Корсакову за многое осуждавший оперное творчество Вагнера, писал, что его оркестр «нов, богат, часто ослепителен по колориту, по поэзии и очарованию самых сильных, но также и самых нежных и чувственно обаятельных красок...».
Уже в ранних произведениях 40-х годов Вагнер добился блеска, полноты и сочности оркестрового звучания; ввел тройной состав (в «Кольце нибелунга» — четверной); шире использовал диапазон струнных, особенно за счет верхнего регистра (излюбленный им прием — высокое расположение аккордов струнных divisi); придал     мелодическое      назначение    медным     духовым      инструментам (таков мощный унисон трех труб и трех тромбонов в репризе увертюры «Тангейзер» или унисоны меди на подвижном гармоническом фоне струнных в «Полете валькирий» и «Заклинании огня» и т. д.). Смешивая звучание трех основных групп оркестра (струнные, дерево, медь), Вагнер добивался гибкой, пластичной изменчивости симфонической ткани. Высокое контрапунктическое мастерство помогло ему в этом. Причем оркестр его не только красочен, но и характеристичен, чутко реагирует на развитие драматических  чувств и ситуаций.
Новатором предстает Вагнер и в области гармонии. В поисках сильнейших выразительных эффектов он усиливал напряженность музыкальной речи, насыщал ее хроматизмами, альтерациями, сложными аккордовыми комплексами, создавал «многослойную» полифоническую фактуру, использовал смелые, необычайные модуляции. Эти искания подчас рождали изысканную напряженность стиля, но никогда не приобретали характера художественно неоправданных экспериментов.
Вагнер резко выступал против поисков «музыкальных комбинаций ради них самих, только ради присущей им остроты». Обращаясь к молодым композиторам, он заклинал их «никогда не превращать в самоцель гармонические и оркестровые эффекты». Вагнер являлся противником беспочвенных дерзаний, он боролся за правдивое выражение глубоко человечных чувств и мыслей и в этом отношении сохранил связь с прогрессивными традициями немецкой музыки, став одним из наиболее выдающихся ее представителей. Но на протяжении своей большой и сложной жизни в искусстве он иногда увлекался ложными идеями, отклонялся от верного пути.
Не прощая Вагнеру его заблуждений, отмечая существенные противоречия его воззрений и творчества, отвергая в них реакционные черты, мы высоко ценим гениального немецкого художника, принципиально и убежденно отстаивавшего свои идеалы, обогатившего мировую культуру замечательными музыкальными творениями.

Рейтинг@Mail.ru